Недопустимые доказательства. Практика кассационных судов

Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Недопустимые доказательства. Практика кассационных судов». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.

Районный суд оставил жалобу Никитина без удовлетворения, указав, что сведения о том, что противоправные действия следователя и дознавателя привели к незаконному осуждению, отсутствуют, поскольку приговор в его отношении вступил в законную силу и не отменен. Аналогичную позицию заняли вышестоящие суды.

При этом следователь и дознаватель были осуждены за фальсификацию протоколов следственных действий, подделку подписей.

В связи с этим решения по делу Никитина отменены, производство возобновлено ввиду вновь открывшихся обстоятельств, дело передано в тот же городской суд на новое рассмотрение в ином составе со стадии принятия дела к производству. При этом Никитину избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на три месяца.

Никитин в свою очередь обратился в Конституционный суд, полагая, что часть первая статьи 42 УПК Российской Федерации не соответствует Конституции, поскольку позволяет не признавать потерпевшим в рамках уголовного дела о фальсификации доказательств по уголовному делу лицо, отбывающее наказание на основании вступившего в законную силу приговора суда, и тем самым ограничивает ему доступ к правосудию.

Доказательственное значение материалов, полученных в стадии возбуждения уголовного дела

Вопрос об использовании в качестве доказательств сведений, полученных в стадии возбуждения уголовного дела, не случаен. Решение начать производство расследования довольно серьезно, поскольку оно открывает для следователя, дознавателя возможность начать активное преследование лица, на которое указано в сообщении о преступлении, совершать процессуальные действия, ограничивающие права и свободы как этого лица, так и других лиц, применять меры процессуального принуждения. Значимость решения о возбуждении уголовного дела, вызвавшая изменение позиции Конституционного Суда РФ по вопросу о возможности судебного контроля над его законностью в досудебном производстве1, обусловливает распространение на указанное решение требования законности и обоснованности. В силу этого требования ст. 144 УПК возлагает на орган дознания, следователя, руководителя следственного органа обязанность проверить сообщение о преступлении, т.е. собрать достаточные данные, указывающие на признаки преступления. Это означает, что деятельность по собиранию доказательств начинается до возбуждения уголовного дела, а ее результаты служат основанием принятия решения, законность и обоснованность которого зависят от законности примененных на этом этапе познавательных приемов, достоверности и достаточности полученной информации. В то же время отсутствие четкого процессуального регулирования доказательственной деятельности органа расследования на этом этапе (проверка производится по общему правилу без производства следственных действий) отличает ее результаты от сведений, полученных в ходе расследования.

«Признательные показания»

Иногда Верховный Суд РФ все нее признает идентичность правовой природы явки с повинной и показаний о признании обвиняемым своей вины, однако как следует из его определений, исключительно в тех случаях, когда это вызывается необходимостью обосновать отмену оправдательного приговора тем, что судом первой инстанции явка с повинной не была принята во внимание в качестве доказательства, подтверждающего обвинение [1]. Такая позиция Верховного Суда РФ обесценивает предусмотренные УПК гарантии добровольности признания обвиняемым своей вины. Допрос обвиняемого становится ненужным, поскольку он легко может быть заменен полученной вне процессуальной формы явкой с повинной.

Справедливости ради надо сказать, что практика Верховного Суда РФ в этом отношении неоднозначна. Так, отменяя приговор по делу несовершеннолетней В., Президиум Верховного Суда РФ указал, что показания В. в качестве подозреваемой и явка с повинной были получены от нее в отсутствие ее законного представителя, который должен быть допущен к участию в уголовном деле с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого. При допросе ее в качестве обвиняемой и в судебном заседании В. от всех ранее данных показаний отказалась, «заявив, что убийства К. и А. не совершала. «Признательные показания» и явку с повинной она дала под давлением работников милиции». Суду первой инстанции рекомендовано при повторном рассмотрении дела исследовать вопрос о допустимости показаний В., данных в качестве подозреваемой и при проверке показаний при выходе на место совершения преступления, а также явки с повинной, как того требует ст. 75 УПК, имея в виду, что недопустимые доказательства не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УК [2].

Мнение о недопустимости использования явки с повинной в качестве доказательства обвинения, если подсудимый не подтверждает своего признания в судебном заседании [3], подтверждается и правовой позицией Конституционного Суда РФ.

Конституционный Суд РФ, рассмотрев просьбу В. Р. Под-гузова о разъяснении ранее вынесенного по его обращению Определения, пришел к выводу, что ст. 142 УПК, обозначающая явку с повинной как повод к возбуждению уголовного дела и не регламентирующая порядок и условия использования ее судом в качестве доказательства, не содержит положений, которые ограничивали бы действие норм уголовно-процессуального закона, в том числе ст. 75 УПК, устанавливающих порядок доказывания по уголовным делам, и отменяли бы обязательность их соблюдения при решении вопроса об оглашении в судебном заседании сделанного в ходе досудебного производства заявления о явке с повинной [4].

5. В стадии возбуждения уголовного дела могуг быть получены (например, представлены потерпевшим) различные, в том числе и медицинские, документы, отражающие, например, факт получения лицом телесных повреждений, фиксирующие их количество, внешние признаки и место расположения, без которых часто впоследствии невозможна судебно-медицинская экспертиза. Эти материалы могут играть роль не только обвинительных доказательств, но и ослаблять обвинение.

По делу Л., обвинявшейся в причинении тяжкого вреда здоровью Г. в виде перелома зубовидного отростка второго шейного позвонка, в заявлении потерпевшей, поданном спустя два месяца после происшествия, ничего не говорилось о нанесении ей ударов ногами, но впоследствии она дополнила свои показания. Карточка стационарного больного Г. не содержала сведений о наличии каких-либо внешних повреждений на теле потерпевшей, свидетельствующих о множественности нанесенных ударов. Должен ли суд выяснить причины расхождения сведений, исходящих от одного и того же лица? Следует ли суду исследовать карточку стационарного больного, исследованную и использованную экспертами в процессе производства экспертизы? По мнению И. Л. Петрухина, исследование судом таких материалов следовало бы запретить и даже не прилагать их к материалам уголовного дела [5]. При этом, однако, не учитывается, что проверка и оценка доказательств, которые получены впоследствии на основе этих первичных материалов (например, заключение эксперта по истории болезни), без учета самих первичных материалов невозможна. Не случайно разработчики нового УПК и авторы его комментария обращают внимание на своеобразие документа как такого источника доказательства, в котором содержится информация, полученная не в ходе следственного или судебного действия, а «за пределами уголовного судопроизводства» [6].

Аналогичные вопросы возникают и по отношению к материалам, полученным органами милиции при осуществлении ими административной деятельности, если они послужили основанием возбуждения уголовного дела. Критерием допустимости таких материалов, как правильно отмечает С. А. Шейфер, должны стать законность и обоснованность получения доказательства в административном процессе [7]. Следует, однако, дополнить, что административная процедура законна лишь в том случае, если она изначально не носила притворного характера, т.е. не использовалась как прикрытие фактического уголовного преследования. Не секрет, что сотрудники органов милиции, не успевая принять решение о возбуждении уголовного дела и обеспечить задержанного процессуальными гарантиями, пользуются соответствующими административными процедурами, позволяющими фактически содержать под стражей подозреваемого в совершении преступления. Пример подобного явного злоупотребления правом мы видели в описанном выше деле Ландовского.

Таким образом, поступившие до возбуждения уголовного дела сведения тщательно и всесторонне проверяются с участием обеих сторон в ходе дальнейшего производства по уголовному делу. Наличие любых разумных сомнений в законности действий административных, правоохранительных органов должно исключать возможность использования полученных до возбуждения уголовного дела доказательств. Учитывая различный порядок и различную степень детализации этого порядка на разных этапах досудебного производства, оценка доказательств, полученных на каждом этапе процессуальной деятельности, требует учета разных факторов. Полученное до возбуждения уголовного дела доказательство сопоставляется не только с уголовно-процессуальным законом, но и с другими законами, нарушение или несоблюдение которых, неправомерное ограничение конституционных прав личности влечет те же последствия, что и нарушение требований УПК.

Один из наиболее важных вопросов стадии возбуждения уголовного дела связан с правом органа расследования произвести задержание подозреваемого до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. Нас этот вопрос интересует, прежде всего, в связи с необходимостью решения проблемы доказательственного значения предметов, полученных в ходе задержания. Статус задержанного лица имеет значение также для оценки допустимости и результатов его освидетельствования, поскольку освидетельствование свидетеля возможно только с его согласия, а согласием задержанного чаще всего никто не интересуется.

В соответствии со ст. 91 УПК и при наличии указанных в ней оснований подозревать лицо в совершении преступления орган расследования или прокурор вправе произвести задержание этого лица. Протокол задержания должен быть составлен не позднее трех часов с момента доставления задержанного в орган дознания, к следователю или прокурору. Подозреваемый может быть подвергнут личному обыску, в ходе которого могут быть обнаружены имеющие значение для дела сведения. Такие сведения могут быть обнаружены и в момент фактического задержания с так называемым поличным. Исходя из того что задержание подозреваемого не названо в числе действий, которые разрешено производить до возбуждения уголовного дела, личный обыск подозреваемого до вынесения соответствующего постановления невозможен. Обыскать задержанного можно лишь после возбуждения уголовного дела.

Кaк peзyльтaты OPД пoлyчaют cтaтyc дoкaзaтeльcтв

Чтoбы дoкyмeнтaльнo oфopмлeнныe peзyльтaты OPД пoлyчили нa cтaдии пpeдвapитeльнoгo cлeдcтвия cтaтyc дoкaзaтeльcтв, cлeдoвaтeлю нeoбxoдимo coблюcти pяд дeйcтвий, пpeдycмoтpeнныx УПК PФ. B пepвyю oчepeдь, тpeбyeтcя пpoизвecти ocмoтp пpeдcтaвлeнныx пиcьмeнныx мaтepиaлoв c coблюдeниeм тpeбoвaний cт. 176, 177 УПК PФ и c oбязaтeльным cocтaвлeниeм пpoтoкoлa дaннoгo cлeдcтвeннoгo дeйcтвия в пopядкe cт. 166.

Bтopoe, ocнoвнoe и итoгoвoe дeйcтвиe opгaнoв cлeдcтвия — пpиoбщeниe peзyльтaтoв OPД к дeлy в видe пиcьмeнныx мaтepиaлoв либo в кaчecтвe вeщecтвeнныx дoкaзaтeльcтв (в пopядкe cт. 81 УПК PФ), либo в кaчecтвe иныx дoкyмeнтoв (в пopядкe cт. 84) c oбязaтeльным вынeceниeм cooтвeтcтвyющeгo пocтaнoвлeния.

Бeз coблюдeния дaннoй пpoцeдypы (кaк нa cтaдии пpeдвapитeльнoгo cлeдcтвия, тaк и в cyдeбнoм paзбиpaтeльcтвe) нeвoзмoжнo пpoизвecти пpoвepкy и oцeнкy мaтepиaлoв OPД нa пpeдмeт дoпycтимocти в кaчecтвe дoкaзaтeльcтв, yдocтoвepитьcя, чтo oпepaтивныe дaнныe зaкoнным cпocoбoм пoлyчeны пpaвoмoчным лицoм из нaдлeжaщeгo иcтoчникa и пpaвильнo oфopмлeны.

Статья 74 УПК РФ. Доказательства

1. Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.
2. В качестве доказательств допускаются: 1) показания подозреваемого, обвиняемого; 2) показания потерпевшего, свидетеля; 3) заключение и показания эксперта; 3.1) заключение и показания специалиста; 4) вещественные доказательства; 5) протоколы следственных и судебных действий; 6) иные документы.

Особенности использования в доказывании отдельных видов электронных данных

Нужно помнить об определенной специфики конкретного программного комплекса, так как понимание механизма его работы позволяет реально оценить убедительность предъявленных доказательств. Например,системы мониторинга представляют собой программно-технический комплекс из датчиков уровня топлива, устанавливаемых в топливный бак, и бортовых контроллеров (фактически — датчиков местоположения), устанавливаемых на автомобиль, а также программного комплекса, позволяющего обрабатывать сигналы у поставщика и передавать результаты на монитор пользователя. При этом значительная часть информации обрабатывается не на компьютере конечного пользователя, а на серверах оператора программы. Отсюда, информацию о результатах мониторинга можно получить не только от конечного пользователя, но и от компании — поставщика услуг. Эта информация хранится операторами вне зависимости от ее сохранности у организации, использующей автотранспорт. Поэтому, у защитника имеется возможность получить ее, даже если пользователь по каким-то причинам не захочет ее предоставлять или даже попытается уничтожить.

Чтобы оспорить данные программы мониторинга, недостаточно привести свидетелей, которые скажут, что раньше за программой замечались ошибки.

Необходимо изучить документацию о поверке датчиков и выяснить, имелись ли ранее жалобы оператору на ненадлежащую работу датчиков. Все это можно запросить как у конечного пользователя программного комплекса, так и у поставщика. Для точного формулирования запроса адвокату необходимо прежде изучить техническую документацию которая имеется в свободном доступе в интернете либо обратиться за помощью к специалисту.

Для доказывания ненадлежащей работы комплекса следует добиваться назначения соответствующей экспертизы.

Программные комплексы мониторинга автотранспорта сейчас представляют собой надежное средство установления объективных сведений о движении транспортного средства и расходе топлива. Опровергнуть их данные сложно. Поэтому, если эти программы подтверждают позицию защиты, адвокат может смело полагаться на них, а если опровергают учитывать их данные при формировании позиции.

Спецификой бухгалтерских програм является то, что их практически не могут использовать непрофессионалы. Поэтому пользователь, не являющийся бухгалтером, вряд ли сможет оценить их доказательственное значение. Поэтому, адвокату необходимо привлекать специалиста в области бухгалтерского учета. Если этот специалист ранее работал в организации, чья база исследуется, и его позиция отвечает интересам защиты, надо инициировать его допрос в качестве свидетеля. Он может сообщить много ценной для защиты информации: кто и как использовал программу, как были организованы процессы внесения данных и формирования документов и другое.

Формально данные программы бухгалтерского учета не являются самим бухучетом. Распечатанные данные программы не имеют формальных признаков документа. Однако судебная практика признает данные специализированных программ для ведения бухгалтерского учета объектами судебно-бухгалтерской экспертизы.

Правовой основой представления эксперту электронной базы бухгалтерской программы может стать п. 2 ч. 4.1 ст. 164 УПК, где упоминается возможность назначения судебной экспертизы в отношении электронных носителей информации. По смыслу этого пункта объектом экспертизы в этом случае признается не сам носитель, а информация, содержащаяся на нем.

В ходе судебно-бухгалтерской экспертизы данных программы эксперт может выявить следы подлога, которые не до конца устранены в силу разграничений доступа к программе. Кроме того, в ходе анализа можно выявить последовательность документооборота, которая позволяет сделать выводы о том, когда именно и кто из сотрудников компании создавал или изменял документы. Указанные данные о хозяйственных операциях, особенно если удастся доказать, кто их создал или мог создать и отразил в бухучете, могут помочь защитнику изобличить истинных виновников или подтвердить выгодные защите версии событий.

Хотя в УПК РФ нет четких правил использования цифровых данных в качестве доказательств по уголовным делам, защитнику следует помнить, что их использование возможно и желательно. Это позволяет объективно установить те обстоятельства, которые ранее могли доказываться только субъективными способами, такими как свидетельские показания. Соответственно, данные программ пользуются объективно большим доверием суда, при условии, что они представлены способами, обеспечивающими их достоверность и прозрачность пути таких доказательств от их источника до уголовного дела.

Вещественные доказательства

Исторически институт вещественных доказательств стал формироваться в уголовно-процессуальной науке в тесной связи с понятием corpus delicti (дословно лат. «тело преступления»), которое означало телесное (материальное) выражение преступления. Постепенно в большинстве стран понятие corpus delicti утратило процессуальный смысл и стало восприниматься исключительно в материально-правовой плоскости. Изменился и его привычный перевод: вместо физического «тела преступления» возник умозрительный «состав преступления» — одна из несущих понятийных конструкций современного материального уголовного права. Процессуальной доктрине понадобилось собственное понятие, обозначающее материальные (предметные) внешние проявления преступления, которые могут фиксироваться и использоваться в качестве доказательств по уголовному делу. В России им стало понятие вещественных доказательств. Близкие по смыслу понятия появились и в других правопорядках (фр. pieces а conviction; нем. BeweisstUcke). В то же время в УПК Испании и некоторых других испаноязычных стран понятие corpus delicti по-прежнему используется в процессуальном смысле, обозначая не состав преступления, а вещественные доказательства.

Вещественные доказательства давно уже являются традиционным видом доказательств. Речь идет о предметах материального мира, обладающих свойствами, способными устанавливать обстоятельства, имеющие значение по делу. В более конкретной плоскости закон относит к числу таких предметов (ч. 1 ст. 81 УПК РФ):

1) предметы, которые служили орудием преступления (например, нож, которым было совершено убийство, лом, которым сорвали замок на двери гаража, и др.);

2) предметы, которые сохранили на себе следы преступления (например, одежда со следами крови, стакан с пальцевыми отпечатками, следы взлома замка на входной двери квартиры и др.);

3) предметы, на которые были направлены преступные действия (например, похищенные наличные деньги или ценные бумаги, угнанный автомобиль, украденный мобильный телефон и др.);

4) деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате совершенного преступления; они представляют собой те материальные ценности, которые не были объектом преступных действий обвиняемого, но были приобретены в результате совершения преступления (например, драгоценности или оргтехника, купленные на украденные деньги или деньги, полученные в виде взяток, и др.);

5) иные предметы и документы, которые могут служить средством для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела (например, забытые на месте совершения преступления паспорт, зажигалка, оставленный там окурок и др.).

Как видно, содержащийся в ч. 1 ст. 81 УПК РФ перечень приведенных разновидностей вещественных доказательств имеет примерный, но не исчерпывающий характер. Он обозначает лишь наиболее типичные вещественные доказательства, открывая возможность признавать вещественным доказательством любой иной предмет, если он позволяет установить подлежащие доказыванию обстоятельства. Кроме того, в последние годы особое значение в качестве вещественных доказательств приобрели электронные носители информации, позволяющие тем самым материализовать трудно уловимый в доказывании виртуальный мир. Однако виртуальная информация может быть признана вещественным доказательством только в том случае, когда отражена на материальном носителе, имеющем характер предмета (жесткий или CD-диск, USB-флеш-накопитель, ноутбук, планшетный компьютер и др.).

Поскольку вещественными доказательствами являются предметы материального мира, чаще всего по чисто физическим причинам не способные разместиться вместе с остальными материалами уголовного дела и вынужденные находиться отдельно от них, то здесь возникает несколько сугубо технических проблем, которые специфичны исключительно для данного вида доказательств.

Во-первых, соответствующие предметы могут стать вещественными доказательствами только после их официального признания таковыми и приобщения к уголовному делу. Эти решения призваны обозначить юридическую связь между уголовным делом и располагающимися отдельно от его материалов вещественными доказательствами, которые становятся словно «привязаны» к конкретному уголовному делу, что предполагает также необходимость индивидуально определить соответствующие предметы. Иногда сделать это просто, например, обозначив номера соответствующих денежных купюр, а иногда — не слишком просто (когда речь идет, допустим, о зажигалке или об обычном кухонном ноже), что предполагает более сложный алгоритм индивидуализации и приобщения вещественного доказательства к уголовному делу. Выглядит он следующим образом:

а) сначала совершается первичное следственное действие (обыск, осмотр места происшествия, допрос представившего предмет потерпевшего и т.д.), в результате которого предмет изымается, упаковывается, опечатывается и т.д.;

б) затем производится специальное следственное действие — осмотр вещественного доказательства, по итогам которого составляется протокол, где отражаются все индивидуальные особенности предмета;

в) наконец, после этого принимается специальное решение в форме постановления о признании предмета вещественным доказательством и его приобщении к уголовному делу.

Факультативно предмет может еще потом быть направлен на экспертизу, предъявлен для опознания и т.д. В итоге вокруг него формируется целый комплекс разнообразных доказательств (протокол обыска, протокол осмотра вещественного доказательства, заключение эксперта, протокол предъявления для опознания и др.), одним из которых является собственно вещественное доказательство, приобщенное к делу, т.е. сам предмет.

Особый режим ныне существует по делам о преступлениях в сфере экономики, предусмотренных ч. 1 ст. 81′ УПК РФ (Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ). Законодатель предусматривает специальные сроки приобщения изъятых по таким делам документов в качестве вещественных доказательств: 10 суток по общему правилу, но с возможностью продления срока еще на 30 суток при наличии объективной невозможности обработать изъятые документы в течение 10 суток (в силу их объема и т.п.). Если же документы переданы на экспертизу, то решение вопроса об их признании вещественными доказательствами должно быть принято не позднее 3 суток после получения заключения эксперта. В противном случае и не позднее 5 суток после истечения указанных сроков документы, не признанные вещественными доказательствами, подлежат возврату лицу (организации), у которых они изъяты. Введение в данной ситуации специальных сроков объясняется тем, что по делам об экономических преступлениях в ходе следственных действий, как правило, изымается большое количество документов, чей статус нередко остается неопределенным долгое время (иногда до окончания расследования и т.п.). Это затрудняет деятельность соответствующих предприятий.

Во-вторых, в связи с невозможностью размещения предмета в материалах уголовного дела возникает достаточно специфическая проблема хранения вещественного доказательства. Она является процессуальной в той мере, в какой необходимо обеспечить доказательственную аутентичность предмета при последующих исследовании, проверке, оценке и т.д. данного доказательства.

В соответствии с ч. 1 ст. 82 УПК РФ вещественные доказательства должны по общему правилу храниться при уголовном деле до вступления приговора в законную силу либо до истечения срока обжалования постановления или определения о прекращении уголовного дела.

Что такое оценка доказательств?

Среди огромного разнообразия информации о происшествии требуется выделить именно ту, которая имеет существенное значение для установления виновности и возможности вынесения решения по делу.

Доказательства вычленяются при осуществлении следователем или дознавателем предварительного расследования. Каждое новое следственное действие влияет на увеличение числа доказательств по делу.

Оценка доказательств – это завершающая стадия досудебного расследования уголовного дела, во время которой все собранные по преступлению сведения подвергаются тщательному анализу, разбору и определению их значимости.

Осуществляется эта стадия в качестве мыслительной и логической деятельности компетентных сотрудников следствия, которые на основании своего большого опыта безошибочно определяют, какие сведения являются доказательствами по делу, а какие нет.

Возбуждение уголовного дела.

Достаточно подробная правовая регламентация порядка возбуждения уголовного дела подчеркивает важное процессуальное и социальное назначение этой стадии. Она напрямую связана, с одной стороны, с соблюдением конституционных принципов, например, неприкосновенности личности и жилища, презумпцией невиновности, а с другой — с обеспечением принципа уголовного права, т.е. неотвратимостью наказания за совершенное преступление.

Успешное осуществление целей и задач уголовного судопроизводства в значительной степени обусловлено тем, насколько своевременно, законно и обоснованно органом дознания, следователем, мировым судьей (по делам своей подсудности) будут приняты решения о возбуждении уголовного дела и начале предварительного расследования.

Процессуальный порядок возбуждения уголовного дела складывается из трех элементов:

— действий при поступлении повода к возбуждению уголовного дела;

— способа проверки наличия оснований и отсутствия противопоказаний к возбуждению уголовного дела;

— принятия и оформления решений.

Уголовно-процессуальный закон дает исчерпывающий перечень субъектов возбуждения уголовных дел. К их числу относятся дознаватель (ч. 1 ст. 146 УПК РФ), органы дознания (ст. 157 УПК РФ), следователь (ч. 1 ст. 146 УПК РФ), руководитель следственного органа (ч. 1 ст. 146 УПК РФ), мировой судья по делам, подсудным ему в соответствии с ч. 1 ст. 31 УПК РФ (п. 4 ч. 2 ст. 30 УПК РФ).

Приведенный перечень субъектов расширительному толкованию не подлежит. Давая понятие об органах дознания, закон (ст. 40 УПК РФ) относит к ним целый ряд государственных органов и должностных лиц, полномочных возбудить уголовное дело и провести по нему неотложные следственные действия либо дознание, заменяющее предварительное следствие. Число таких органов и должностных лиц с годами возрастает. Так, например, в новом УПК РФ к органам дознания отнесены представители службы судебных приставов (п. 2 ч. 1 ст. 40 УПК РФ), главы дипломатических представительств и консульских учреждений РФ — по уголовным делам о преступлениях, совершенных в пределах территорий данных представительств и учреждений (п. 3 ч. 3 ст. 40 УПК РФ).

Важно подчеркнуть, что закон (ч. 1 ст. 146 УПК РФ) говорит не о предоставлении этим субъектам права решить вопрос о возбуждении уголовного дела, а предписывает, т.е. обязывает эти органы в каждом случае обнаружения признаков преступления возбудить уголовное дело и принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и их наказанию. Однако в новом УПК 2001 г. появилась новелла относительно того, что принять решение о возбуждении уголовного дела названные выше органы могут только с согласия прокурора (ч. 1 ст. 146 УПК РФ). По-видимому, это было связано с важностью акта возбуждения уголовного дела, который порождает серьезные правовые последствия для участников уголовного процесса. В настоящее время законодатель отменил необходимость получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела.

К сожалению, УПК РФ в обновленной Федеральными законами от 5, 6 июня и 24 июля 2007 г. редакции, сняв некоторые проблемы, возникавшие при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, вместе с тем заложил новые. Причем, на наш взгляд, такого характера, которые могут быть разрешены лишь посредством внесения изменений и дополнений в действующий УПК.

В чем суть проблем, возникших в связи с решением вопросов о возбуждении уголовного дела?

Концептуально укрепляя процессуальную независимость следователей и дознавателей, законодатель освободил их от необходимости получать согласие прокурора на возбуждение уголовного дела. Более того, теперь прокурор, оставаясь должностным лицом, на которое возложен надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия, лишен одного из эффективных средств устранения нарушений закона, каковым было предоставленное ему право при наличии соответствующих оснований возбудить уголовное дело. В соответствии со ст. 146 УПК РФ, регламентирующей общий порядок и сроки возбуждения уголовного дела, при наличии повода и оснований, предусмотренных ст. 140 УПК РФ, орган дознания, дознаватель, руководитель следственного органа или следователь в пределах компетенции, установленной уголовно-процессуальным законом, возбуждает уголовное дело. Согласно п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор уполномочен «выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных… нарушений уголовного законодательства». Аналогичный вывод следует из норм, содержащихся в ст. ст. 20 и 21 УПК. На настоящий момент за прокурором сохранено лишь право давать согласие на возбуждение уголовного дела дознавателю, но только по делам частного и частно-публичного обвинения (ч. 4 ст. 20 УПК РФ)[49].

• Подозреваемый — лицо в отношении, которого возбуждено уголовное дело, либо оно задержано в порядке 91,92 УПК РФ, либо к нему применена мера пресечения, либо получено уведомление о подозрении в преступлении в порядке ст.223.1 УПК РФ
• Обвиняемый – лицо в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, вынесен обвинительный акт либо составлено обвинительное постановление.
  Список оснований по статусу лица ограничен УПК.

На практике, может быть так, что вручение обязательных документов промежуточного характера заканчивается постановкой подписей в протоколах и постановлениях самим подозреваемым напротив отметки копия получена, а вот на руки такие документы могут просто «забыть» выдать.

Помните- не важно, какая избрана мера пресечения. Постановление об избрании меры пресечении должно вручаться независимо от вида меры пресечения. Действующий УПК РФ исключений не содержит. Полный перечень мер можно посмотреть в ст.98 УПК РФ.
Существует прямое указание закона в норме ст.101 УПК РФ –»Копия постановления или определения вручается лицу, в отношении которого оно вынесено, а также его защитнику или законному представителю по их просьбе.»
Закон устанавливает обязательное вручение данного постановления или определения суда подозреваемому/обвиняемому, а вот защитникам и представителям выдается только по их просьбе.

До начала обыска следователь предъявляет постановление о его производстве, либо судебное решение, разрешающее его производство.
Копия протокола обыска вручается лицу, в помещении которого был произведен обыск, либо совершеннолетнему члену его семьи. Если обыск производился в помещении организации, то копия протокола вручается под расписку представителю администрации соответствующей организации. Важный момент, что протокол обыска вручается именно собственнику помещения либо члену его семьи, что не всегда является лицом подозреваемым.

Порядок возбуждения уголовного дела и основания для возбуждения

• Неверно указанные следователем даты и время оформления постановления и это может повлечь отмену документа прокурором;
• Неправильная квалификация общественного опасного деяния;
• Вынесение постановления о возбуждении уголовного дела, когда документ был подготовлен от имени другого следователя.

---

Исходя из вышесказанного можно сказать о том, что такие ошибки, если они вовремя замечены в процессуальных документов влекут за собой отмену постановления, поэтому адвокат должен внимательно изучать этот документ на предмет процессуальной чистоты.

---

• Следователь не указал в протоколе осмотра найденного и изъятого оружия, которым было совершено преступление. В дальнейшем это влечет к тому, что оно может быть изъято из ряда важнейших вещественных доказательств;
• Неправильное обозначение месторасположения трупа при убийстве. Такая ошибка способствует тому, что дело возвращается к прокурору и последующее расследование;
• Осмотр места происшествия вообще не проводился следователями. Это один из самых серьезных недостатков, так как дело просто легко разваливается;
• ОМП проводится представителями следственных органов несвоевременным образом. Такая ситуация приводит к тому, что по естественным причинам попросту утрачиваются следы преступления и иные ценные доказательства, имеющие значение для уголовного дела;
• Осмотр места происшествия делается не следователем, как положено нормами действующего процессуального законодательства, а представителем полиции;
• Не были привлечены специалисты-криминалисты. Например, когда имеет труп и нужно установить причины смерти;
• Не использовались специальные научно-технические средства, поэтому не обнаруживаются вещественные доказательства, такие как микрочастицы или не видны слабовидимые объекты;
• Результаты осмотра фиксируются в протоколе следователями, на плане и фотоснимках небрежно и неточно При этом все обнаруживаемые при осмотре объекты лишь называются в протоколе, а не описываются достаточно полно и это приводит к утрате важнейшей доказательственной информации;
• Вещественные доказательства и копии со следов небрежно или неправильно упаковываются, что приводит к их порче и утрате.

---

Такие недостатки, выявляемые в ходе проверки материалов уголовного дела не всегда могут быть устранены при помощи организации повторного или дополнительного осмотра. И это только узкий круг распространенных ошибок, совершаемых представителями следственных органов при ОМП. Отсюда можно сделать простой вывод о том, что протокол осмотра места происшествия – это один из самых важных документов, который должен иметься в материалах уголовного дело. При осмотре места происшествия обязательно в соответствии с нормами УПК России должны присутствовать двое понятных лиц. Если имеются любые, даже самые малейшие сомнения о том, что ОМП проводится незаконно, то тогда следует заявить в судебном процессе ходатайство с просьбой о допросе понятных лиц.

Еще одним важным доказательством является такой процессуальный документ, как протокол предъявления лица для опознания. Прибегают следователи к этому действию тогда, когда потерпевший не может описать четко и достоверно преступника, совершившего преступление. Например, когда потерпевшее лицо не смогло опознать никого из присутствующих на следственных действиях граждан. Протокол предъявления лица для опознания также следует тщательно изучить на предмет достоверности даты, наличия подписи, описания событий.

СМЭ либо судебно-медицинские экспертизы осуществляются в соответствии с установленными законодательными нормами по всем категориям уголовных дел, где надо установить факт причинения телесных повреждений либо смерти потерпевшему лицу. Как правило, это все корыстно-насильственные и насильственные преступления в УК РФ.

---

• Эксперт не сделал вывод о том, какая степень тяжести вреда здоровью была в итоге нанесена. Тем самым он способствовал переквалификации преступного деяния с тяжкого состава на состав средней либо небольшой тяжести;
• Описание повреждений или трупа потерпевшего не совпало с реальными приметами на теле. Например, эксперт может описать смерть от падения, но по факту имели место быть насильственные повреждения;
• Объект, подвергнутый повреждениям или ущербу не описан полностью, не указаны его технические характеристики, не описан характер повреждений.

---

Примеров, когда экспертиза может быть оспорена масса. Если имеет место быть факт нарушений со стороны экспертов либо следственных органов, то тогда следует подать ходатайство о проведении дополнительной судебной-медицинской или технической экспертизы.

---

• Избыточность объектов, которые должны быть исследованы в связи с постановкой вопросов следователя;
• Шаблонность вопросов, когда следователем не обозначается конкретная ситуация;
• Неправильно упакованные и описанные в процессуальных документах предметы, предназначенные для проведения экспертизы;
• Непредоставление важных образцов для экспертизы;
• Неверное определение последовательности при назначении нескольких экспертиз. Это может привести к невосполнимой утрате тех или иных признаков и невозможности дальнейших исследований одного и того же объекта экспертами других специальностей;
• Несвоевременность назначения экспертиз и затягивание сроков проведения экспертных действий.

Образец ходатайства о возврате вещественных доказательств из материалов уголовного дела в суд

Судье Дзержинского районного суда г. Перми Петровой А.А.

осужденного
Иванова Ивана Ивановича,
**.**.1990 года рождения, уроженца г. Перми,
зарегистрированного и проживающего по адресу:
г. Пермь, ул. Тургенева, д. **, кв. **

ХОДАТАЙСТВО О ВОЗВРАТЕ ВЕЩЕСТВЕННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
Приговором Дзержинского районного суда г. Перми от 20.03.2018г. по уголовному делу № **** я, Иванов И.И., был осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 (один) год, на основании ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком в течение 1 (одного) года.

Постановлением следователя ОРПОТ Дзержинского района СУ УМВД России по г. Перми № **** от 16.10.2017г. были признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела № **** в отношении меня, Иванова И.И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, следующие предметы:
1. денежные средства в сумме 40.000,00 (Сорок тысяч) рублей;
2. мобильный телефон «Samsung GT-S5230» IMEI **** S/N**** в корпусе чёрного цвета с сим-картой «Теле2» стоимостью 10.000,00 рублей;
3. ноутбук «Samsung Galaxy S9+ (SM-G965)» модель № **** в корпусе чёрного цвета стоимостью 50.000,00 рублей;
4. крестик с цепочкой из металла жёлтого цвета стоимостью 30.000,00 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 81; 82 УПК РФ, в связи с вынесением приговора по уголовному делу,

ПРОШУ:
возвратить указанные предметы:
1. денежные средства в сумме 40.000,00 (Сорок тысяч) рублей;
2. мобильный телефон «Samsung GT-S5230» IMEI **** S/N**** в корпусе чёрного цвета с сим-картой «Теле2» стоимостью 10.000,00 рублей;
3. ноутбук «Samsung Galaxy S9+ (SM-G965)» модель № **** в корпусе чёрного цвета стоимостью 50.000,00 рублей;
4. крестик с цепочкой из металла жёлтого цвета стоимостью 30.000,00 рублей,
приобщённые к материалам уголовного дела, мне, их законному владельцу.

Подпись: (И.И. Иванов)
Дата: 20.03.2018г.

Если Вам требуется адвокат по уголовным делам в Перми — то Вы точно пришли по адресу. Уголовные дела являются моей ключевой специализацией.

Фальсификация доказательств и результатов оперативно розыскной деятельности сотрудниками правоохранительных структур, прокурорскими работниками не носит столь значительного распространения. Чаще данный состав преступления усматривается у лиц, в отношении которых ведется процесс, защитников, которые «собирают» доказательства нечистоплотными методами, а также у следователей. Также стоит отметить тот факт, что более распространенным составом преступления является ст.307 УК, а не ст.303 УК, т.е. дача ложных показаний.

Одним из последних вынесенных приговоров по ч.3 ст.303 УК является приговор Кировского районного суда г.Томска от 29.05.2017 где имела место фальсификация материалов уголовного дела следователем. Так, она создала в трех уголовных делах (двух тяжких и одном особо тяжком) протоколы допросов свидетелей, которых в действительности не допрашивала, и на основании них прекратила уголовные дела в связи с не установлением лица, подлежащего привлечению к ответственности.

Собирание доказательств как элемент доказывания по уголовным делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств

Данный параграф мы решили посвятить методологическим вопросам, без ответов на которые невозможно исследование особенностей собирания теми или иными способами доказательств по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств.

В качестве исходного пункта наших рассуждений мы постулируем положение о том, что собирание доказательств, получение доказательственного материала составляет первооснову доказывания, а, следовательно, и процесса расследования. От того, как происходит собирание доказательств (включая обнаружение доказательств, их закрепление, представление), кто имеет право в нем участвовать, какие способы допускает закон для собирания доказательств, можно судить: состязательный это процесс или следственный. Иными словами это вопрос методологический. Изучение того, как собираются доказательства по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, позволит нам понять насколько эффективным является современное доказательственное право, в каком направлении должна развиваться судебная реформа в уголовном процессе.

Не требует специальных разъяснений то, что уголовно-процессуальное доказывание, как познавательная деятельность, урегулированная нормами уголовно-процессуального закона, с формальной — уголовно-процессуальной — точки зрения является одинаковой по всем категориям уголовных дел. УПК РФ определяет одинаковым образом предмет, средства доказывания, круг субъектов доказывания. Правила доказывания одни и те же при ведении любого дела. И, тем не менее, внутри этой формы доказывание протекает по-разному. В первую очередь предмет доказывания накладывает отпечаток на выбор правоприменителем тех или иных допустимых законом средств доказывания. Отсюда типический набор доказательств, обычно используемых субъектами при расследовании обстоятельств той или иной категории уголовных дел.

На наш взгляд, оправданным будет говорить не только о криминалистических закономерностях, но и закономерностях использования правовых средств для доказывания обстоятельств, существенных для разрешения уголовных дел рассматриваемой категории. Как применяются нормы Кодекса при собирании доказательств по таким делам, какие способы приносят результат и часто используются, а какие нормы являются мертвыми или вызывают искушение у правоприменителя нарушать их — таков круг вопросов, которые необходимо затронуть.

Конечная цель нашей работы заключается в том, чтобы через изучение конкретики, на материале данной категории уголовных дел попытаться выйти к общим положениям теории доказательств и доказательственного права. Отвечает ли в полной мере потребностям практики действующий уголовно-процессуальный закон, регулирующий доказывание — вот что требуется понять. И потом не надо забывать, что существует разрыв, с одной стороны, между теорией и даже буквой закона и тем как он применяется на практике. В этом смысле любой фактический материал, тем более такой специфический как дела о преступлениях, предусмотренных статьей 264 УК, дает богатую пищу для размышлений о том, какие способы познания используются для выяснения столь специфических фактических обстоятельств.

Хотя в своем исследовании акцент мы хотели бы сделать на специфических сторонах доказывания по уголовным делам о нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, однако, начать надо с объяснения исходных начал отечественной теории доказательств. Сделать это необходимо поскольку некоторые из этих начал являются предметом дискуссий и не определив свою позицию в этих дискуссиях трудно будет объяснить причину решения тех или иных частных вопросов, которые будут возникать по ходу исследования.

Заметим, что по поводу определения уголовно-процессуального познания в науке существует различные точки зрения, хотя в главном ведущие специалисты сходятся: уголовно-процессуальное познание — это деятельность, осуществляемая в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, по получению знания о прошлом преступном событии путем исследования сохранившихся его следов. Уголовно-процессуальное доказывание включает в себя собирание, проверку и оценку доказательств, а также формирование достоверного знания об объекте расследования или иначе говоря установление объективной истины5. На познание главного вопроса уголовного дела или иначе говоря — юридического факта: события преступления нацелена познавательная деятельность участников процесса. Познание является сердцевиной процесса доказывания6. Как утверждает С.А. Шейфер, доказывание — это и есть познание . Нельзя разрывать познание и доказывание. Методологическая база процессов познания и доказывания имеет общие корни, объединяя при этом процессы получения знаний и утверждения их истинности. Познание включает в себя доказывание, а доказывание и есть познание, осуществляемое в особой процессуальной форме. Доказывание в уголовном процессе — это преимущественно особая разновидность познания практической направленности.

Проведение экспертизы как способ получения доказательства по делам об автотранспортных преступлениях

В данном параграфе нами будут рассмотрены вопросы, касающиеся получения доказательств по делам о дорожно-транспортных преступлениях путем проведения судебных экспертиз.

Производство судебной экспертизы — это комплексное следственное действие, состоящее в принятии следственно-судебными органами решения о привлечении к производству по уголовному делу лица, обладающего специальными знаниями, для проведения исследования и формулирования выводов по поставленным вопросам, завершаемого составлением заключения эксперта.

Следователь, суд назначает экспертизу, признав это необходимым (ч. 1 ст. 195, УПК). Фактическим основанием для назначении экспертизы по делам об автотранспортных преступлениях являются сведения, вытекающие как из материалов уголовного дела, указывающие на необходимость применения специальных исследований для выяснения вопросов, имеющих отношение к установлению обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Убедительными представляются суждения А.А. Эйсмана, который полагал, что специальные познания, это не общеизвестные, не общедоступные знания, имеющие массовое распространение, а профессиональные знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов » .

Как указывается в литературе, цель экспертизы — это необходимость применения специальных познаний для выявления и истолкования «скрытой» информации237. Под «скрытой» информацией следует понимать, во-первых, данные, которые невозможно обнаружить простым наблюдением238 (например, состояние внутренних органов трупа и т.п.), а, во-вторых, видимые, но непонятные не специалисту и требующие истолкования данные239 (например, выявленные при вскрытии трупа повреждения внутренних органов). Речь, следовательно, идет о решении таких задач, которые не могут быть решены путем применения иных следственных действий.

Из сказанного следует, что достаточные данные, указывающие на возможность установления и истолкования с помощью экспертизы «скрытой информации», т.е. фактические основания назначения экспертизы, налицо тогда, когда: а) объект, подлежащий исследованию, т.е. вещественное доказательство, предмет, документ, приобщен к уголовному делу, а иное существенное обстоятельство (длина тормозного пути автомобиля и т.п.) отражены в материалах дела, что создает реальную возможность их исследования экспертом, б) современная наука позволяет разрешить поставленный следователем (судом) вопрос.

Большинство экспертиз проводятся в государственных экспертных учреждениях, однако некоторые виды экспертиз проводятся на договорной основе внештатными экспертами. Независимо от того проводится ли экспертиза в экспертном учреждении или «частным» экспертом, эксперт обладает самостоятельностью и независимостью в разрешении поставленных перед ним вопросов. Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований, в соответствии со своими специальными знаниями.

По изученным нами уголовным делам об автотранспортных преступлениях проводились следующие виды экспертиз: судебно-медицинские, авто технические, психиатрические, физико-химические, все виды криминалистических экспертиз.

Случаи обязательного назначения экспертизы определены ст. 196 УПК. В частности, по делам об автотранспортных преступлениях, таковыми являются случаи необходимости установления: 1) причины смерти; 2) характер и степень вреда, причиненного здоровью. По делам об автотранспортных преступлениях, где последствиями являются обязательно причинение вреда здоровью или смерть потерпевшему проведение судебно-медицинских экспертиз является обязательным следственным действием.

Каких-либо спорных моментов, вызванных несогласием сторон с заключением судебно-медицинской экспертизы, ошибками судмедэкспертов, выявивших в процессе расследования дел по статье 264 УК, нами по изученным уголовным делам установлено не было.

При изучении судебно-следственной практики нами было установлено несколько интересных случаев, когда путем проведения судебно-медицинских экспертиз были доказаны факты, повлиявшие на квалификацию преступления.

Уголовное судопроизводство и оперативно-розыскная деятельность (далее — ОРД) представляют собой взаимосвязь процессуального и не процессуального. Происходит тесное взаимодействие урегулированных нормами Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации (далее – УПК) и Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Закон об ОРД) действий по выявлению и расследованию преступлений. Зачастую реализация целей уголовного судопроизводства невозможна без использования результатов ОРД. В связи с этим целесообразно определить, что представляет собой ОРД и ее результаты.

Руководствуясь Законом «Об оперативно-розыскной деятельности» можно определить, что «ОРД представляет собой вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно оперативными подразделениями государственных органов, уполномоченных на то указанным законом, в пределах их полномочий посредством проведения оперативно-­розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств».^[1]

История данного вида деятельности уходит корнями далеко в прошлое. Ещё во времена Ярослава Мудрого были такие аналоги сыскного дела как «свод» и «гонение по следу».

В 16 веке среди государственных органов был образован Разбойный приказ, который в 18 столетии стал именоваться Сыскным. В 1763 году была сформирована Розыскная экспедиция, а через 12 лет — палата уголовных дел. С изданием устава уголовного судопроизводства 1864 года и формированием сыскной полиции оперативно-розыскная деятельность получила своё распространение в России. Уже тогда имели место гласное и негласное наблюдения, являющееся сейчас одним из видов оперативно-розыскных мероприятий. Первыми законодательными актами, непосредственно регулирующим сыскное дело, стал закон «Об организации сыскной части»1908 года и Инструкция членам сыскных отделений 1910 года. В послевоенные годы сотрудники уголовного сыска вели активную борьбу с разросшейся преступностью. Начиная с 60-х гг. 20 века проблемы ОРД и представления её результатов стали исследоваться в криминалистике. Современный же этап развития теории ОРД начался с 1995 года, когда вступил в силу соответствующий Федеральный Закон.^[2]

В русском языке слово «оперативный» означает «способный быстро, своевременно исправить или направить ход дела», а понятие «розыск» — «предшествующее суду, расследованию собирание улик». В научной литературе ОРД определяется как один из видов юридической деятельности, направленный на решение государственных задач в противодействии преступности, осуществляемый государственными органами, обладающими специальными, имеющий четко выраженную правовую основу и направленность, осуществляемый в точном соответствии с предписаниями законодательства и требованиями законности.^[3]

На основании Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» «полномочиями по осуществлению ОРД наделены оперативные подразделения органов внутренних дел РФ, Органов Федеральной службы безопасности, федерального органа исполнительной власти в области государственной охраны, Таможенных органов РФ, Службы внешней разведки РФ, Федеральной службы исполнения наказаний, Органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ (с 1 июня 2016 в составе МВД)».^[4] В данных органах существуют оперативные подразделения, осуществляющие гласные и негласные оперативно-розыскные мероприятия как до, так и после возбуждения уголовного дела. Большой объём преступности требует совершенствования как тактики проведения этих мероприятий, так и процедур использования результатов ОРД в уголовном процессе.

В научной литературе под результатами ОРД понимаются различные данные (сведения, информация), которые были получены при проведении оперативно-розыскных мероприятий (далее — ОРМ) и способствуют решению задач ОРД .

Согласно УПК РФ «результатами ОРД являются сведения, полученные в соответствии с федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда».^[5] Данные сведения находят своё отражение в таких оперативно­служебных документах как справки, рапорты, справки-меморандумы, отчеты, сводки, акты. Результаты ОРД могут быть закреплены ещё и на материальных (физических) носителях информации. Документы и предметы, которые удалось получить при проведении ОРМ, можно приложить к оперативно-служебным документам. Поэтому в научной литературе выражалось небезосновательное суждение, в соответствии с которым «материалы, полученные в результате применения современных научно-технических средств, могут проявляться в уголовном процессе как документы, как вещественные доказательства и как самостоятельный источник доказательств — в зависимости от совокупности всевозможных признаков, а предметы, полученные в результате проведения ОРМ, — как вещественные доказательства»^[6]. А именно, когда документ используется при доказывании по своему прямому назначению — в целях установления обстоятельств и фактов, для удостоверения или изложения которых он был составлен, то это документальный источник. Если документ подтверждает наличие или отсутствие любого иного факта, необходимо отнести его к категории вещественных источников доказательств. Ведь, по сути, многие предметы и документы могут содержать на себе следы преступления и можно было бы их отнести к результатам ОРД. В связи с этим представляется целесообразным внесение соответствующих изменений в пункт 36.1 статьи5 УПК РФ.

Оперативно-розыскная деятельность яв­ляется самостоятельным видом правоохрани­тельной деятельности, осуществляемым спе­циально уполномоченными на то государст­венными органами с использованием неглас­ных правовых средств. Согласно статье 1 Феде­рального закона от 12 августа 1995 года № 144- ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» под оперативно-розыскной деятельностью (далее — ОРД) понимается вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно оператив­ными подразделениями государственных ор­ганов, уполномоченных на то настоящим Фе­деральным законом, в пределах их полномо­чий посредством проведения оперативно­-розыскных мероприятий в целях защиты жиз­ни, здоровья, прав и свобод человека и граж­данина, собственности, обеспечения безопас­ности общества и государства от преступных посягательста.

Проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголов­но-процессуальном доказывании является од­ной из наиболее актуальных в современном уголовном судопроизводстве. Ни в процессу­альной доктрине, ни в правоприменительной деятельности не существует единого мнения по этому вопросу.

В уголовно-процессуальной науке предла­гаются различные способы решения этой про­блемы, от использования напрямую результа­тов ОРД в качестве доказательств (с определенными оговорками или без таковых) до возможности формирования на их основе до­казательств. Не содержат однозначного реше­ния анализируемой проблемы и действующие нормативные правовые акты.

Рассматривая данную проблему, необходимо указать на отличие оперативно-розыскной дея­тельности от уголовного судопроизводства. По­мимо различия в своей правовой природе, нельзя ставить знак равенства между результа­тами ОРД и доказательствами, на это обращает внимание и Уголовно-процессуальный кодекс РФ.

Отличие результатов ОРД от доказательств, отмечает Е.А. Доля, обусловлено различием их правовой природы, которая объективно предо­пределяет предназначенность и допустимые пределы их использования. Результаты ОРД изначально не могут отвечать требованиям, предъявляемым к процессуальным доказатель­ствам, так как они получаемы ненадлежащим субъектом и ненадлежащим способом. В ч. 1 ст. 86 УПК РФ изложен исчерпывающий пере­чень субъектов, наделенных правом собирать доказательства. К ним относятся: суд (судья), прокурор, следователь и дознаватель. «Иные лица, в том числе сотрудники правоохрани­тельных органов, уполномоченные на произ­водство оперативно-розыскных мероприятий, а также руководители органов, осуществляю­щих ОРД, могут лишь представлять предметы и документы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств». В частности, законодатель специально подчеркивает недо­пустимость возложения на то лицо, которое проводило или проводит по конкретному уго­ловному делу оперативно-розыскные меро­приятия, полномочий по проведению дознания по этому делу (ч. 2 ст. 41 УПК РФ).

Процесс доказывания включает такие эта­пы, как собирание, проверка, оценка доказа­тельств и их последующее использование при расследовании преступлений. И если касаться одного из первых этапов процесса доказыва­ния — собирания, то он связан прежде всего с производством следственных действий. При проведении оперативно-розыскных мероприя­тий формируются не доказательства, а резуль­таты ОРД, то есть сведения, полученные в со­ответствии с ФЗ об ОРД, о признаках подго­тавливаемого, совершаемого или совершенно­го преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда (пункт 36.1 статьи 5 УПК РФ).

Сами по себе результаты ОРД не являют­ся доказательствами. Они не могут быть непо­средственно использованы в качестве таковых для установления предмета доказывания в це­лом и, в частности, виновности лица в совер­шении преступления, так как порядок их полу­чения отличается от процедуры получения уголовно-процессуальных доказательств. На­пример, лицо оказывает конфиденциальное содействие органу, осуществляющему ОРД, и в ходе производства ОРМ лично наблюдало обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу. Для того, чтобы информа­ция, известная данному лицу, приобрела силу доказательства, сведения об этом лице и о его участии в данном мероприятии должны быть переданы следователю (дознавателю), который проводит в отношении данного лица допрос в целях выяснения обстоятельств, имеющих значение для дела, а доказательством будут не сведения, сообщенные оперативному сотруд­нику, а его свидетельские показания, данные в ходе допроса.

Материалы, полученные в ходе ОРД, должны пройти процессуальный путь преобра­зования сведений в доказательства. Для вовле­чения в уголовное дело информации, получен­ной непроцессуальным путем, необходимо до­полнительно произвести следственные дейст­вия, которые позволят субъектам процессуаль­ной деятельности воспринять факты и обстоя­тельства, имеющие значение для дела, и об­лечь их в определенную уголовно-процессу­альным законом форму. Для того чтобы полу­чить полноценное доказательство, результаты ОРД должны содержать: сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию; указания на источ­ник получения предполагаемого доказательст­ва или предмета, который может стать доказа­тельством, а также данные, позволяющие про­верить в процессуальных условиях доказатель­ства, сформированные на их основе.

Согласно позиции Конституционного Су­да РФ результаты оперативно-розыскных ме­роприятий «являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи получены с соблюдением требований Федерального закона «Об опера­тивно-розыскной деятельности», могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-­процессуального закона». Аналогичную пози­цию занял и Пленум Верховного Суда РФ, ука­зав в постановлении от 31 декабря 1995 года № 8 на то, что результаты оперативно-розыск­ной деятельности могут быть использованы в качестве доказательств по делам, когда они проверены следственными органами.

По мнению В. Зажицкого, «оперативно-­розыскная деятельность и уголовное судопро­изводство — два вполне самостоятельных вида государственной деятельности, каждый из ко­торых имеет свои отличительные свойства и при­знаки. Использование результатов оперативно­розыскной деятельности при производстве по уголовным делам не должно приводить к их сращиванию, к подмене уголовно-процессу­альных средств и способов раскрытия престу­плений оперативно-розыскными способами и методами. Иначе говоря, полиция не должна заменять собой юстицию».^[42]

Конечно же, роль оперативно-розыскной деятельности и ее результатов во взаимодейст­вии с органами, осуществляющими предвари­тельное расследование, весьма важная. В осо­бенности в тех случаях, когда деятельность правоохранительных органов направлена на борьбу с тяжкими и особо тяжкими преступле­ниями. Но нельзя отрицать факты, свидетельствующие об исключении судами доказа­тельств, полученных в результате оперативно-­розыскной деятельности. Особенно часто это происходит по делам о преступлениях корруп­ционной направленности, мошенничестве, не­законном обороте наркотических средств и дру­гих, возбуждение которых предваряется опера­тивной проверкой.

Похожие записи:

• Производственный календарь 2023
• Налоги с заработной платы 2023
• Порядок уплаты и взыскания алиментов в 2023